Борьба с оборотом средств, полученных преступным путем, в латвийской финансовой системе уже стала миссией политического характера, цель которой найти все до последнего нечестным путем заработанного цента и сделать экономику страны непорочной на веки вечные. Но такая установка подходит скорее какой-нибудь героической поэме, а не настоящей стране, в которой живут реальные и в правовом смысле свободные люди и которые имеют право заниматься частным бизнесом, считает адвокат Саулведис Варпиньш.
Латвийский эксперимент в борьбе с «грязными деньгами»
Сферу борьбы с отмыванием денег в Латвии можно охарактеризовать как чрезмерную, непрогнозируемую и непоследовательную. Широко интерпретируемые нормы законов заставляют банки вводить чересчур строгие процедуры изучения клиентов, в результате чего большая часть клиентов оказывается под все больше растущим подозрением. Глядя на практикуемый банками подход, можно подумать, что финансовые преступления и софинансирование терроризма стало чуть ли не хобби каждого уважающего себя латвийца.
Несомненно, это весьма искаженная и гипертрофированная реальность, но банки в финансовых сделках своих клиентов все чаще ищут и находят именно такого рода связи.
Наивно полагать, что финансов неясного происхождения в Латвии нет и что ранее не было допущено системных ошибок, которые необходимо исправлять, но в последнее время создается ощущение, что мы стали уж слишком стараться.
Учреждения, ведущие надзор за отраслью, неустанно гордятся тем, что Латвия стала примером в этой борьбе, и что на нас смотрит вся Европа. Однако правые рамки, допускающие столь широкую интерпретацию, к тому же созданные в условиях, когда уровень подготовки и профессионального интеллекта работающих в отрасли специалистов является действительно серьезной проблемой, делают нас скорее не примером для подражания, а интересным экспериментом, за которым увлекательно последить, но исход которого непредсказуем.
Любой клиент может стать подозрительным без возможности защитить себя
Типология, разработанная Службой финансовой разведки (СФР), призванная помочь в идентификации предположительно подозрительных сделок, — весьма объемный документ. Если в рамках исполнения своих служебных обязанностей этой типологией воспользуется банковский специалист с недостаточным жизненным опытом и слабым пониманием о взаимосвязях финансовых сделок, то много обыкновенных клиентов попадут в зону риска. И их попадание в зону риска зачастую означает для них усиленные банковские процедуры и замороженные средства.
Какой-либо признак сам по себе не достаточен для того, чтобы начать применять расширенные процедуры против клиента. Это лишь индикатор для констатации обстоятельств ситуации, и за ним должна следовать критическая оценка фактов.
На сегодняшний день в случае замороженных средств клиенты банков в принципе не имеют никаких реальных прав и механизмов для защиты своих интересов. Возможность обратиться в прокуратуру и обжаловать решение на самом деле — лишь иллюзия, поскольку на практике оказывается, что службы не обязаны пояснять, по какой причине возникли сомнения, какую документацию они желают видеть, за какой период и касательно которой из всех сделок.
В то же время известны случаи, когда подозрения возникали и по сделкам 10-летней давности или еще более ранним сделкам, по которым может уже просто не быть реальной документальной возможности доказать происхождение денег. Мало кто продолжает хранить столь давние документы, которые создавались и подписывались еще до принятия так называемого закона «нулевой декларации».
Таким образом можно считать, что права формально есть, но на практике человек лишен возможности их применить. Ему сообщается факт замораживания денег по причине подозрений, что средства были легализованы или получены незаконным путем, и в течение 30 дней он может обжаловать это решение, своими силами доказав, что деньги «чисты». Но никому не понятно, где и касательно чего возникли эти подозрения и что же теперь требуется. А это, в свою очередь, может означать, что человек лишается возможности распоряжаться своей собственностью, к тому же, зная, как «быстро» в Латвии расследуются подобные дела, этого права человек скорее всего будет лишен надолго.
В случае бизнеса надолго замороженные средства обычно означают конец этого бизнеса, за что государство ответственности не несет.
Бремя доказательства переложено на плечи человека – владельца денег
Также и действующий вывернутый наизнанку принцип доказательства невиновности стал причиной споров среди экспертов. Принятие такой нормы закона было тактическим шагом, который, вероятнее всего, помог Латвии не попасть в серый список, продемонстрировав готовность страны агрессивно наводить порядок в этой сфере.
Однако весьма вероятно, что это связано также с тем, что ранее у страны просто не было достаточных инструментов для доказательства факта нелегального происхождения средств и упорядочивания этой сферы. Было подобрано решение, при котором государству больше не пришлось бы напрягаться, а свою честность людям пришлось бы доказывать самим.
И качество ведения расследований в Латвии тоже является корнем многих проблем, поскольку не хватает следователей нужного уровня компетентности, способных углубиться в суть дела, критически взглянуть на обстоятельства дела и адекватно применять нормы закона. Также исторической причиной, препятствующей успехам государства в борьбе с финансовыми преступлениями, был недостаточный объем рабочей силы.
Все эти факторы ставят человека, являющегося субъектом сегодняшних законов, в незавидное положение, ведь, чтобы избежать ситуации, когда твои деньги заморожены на основании подозрений о сделке 10-летней давности, каждому из нас теперь нужно навсегда сохранять чеки и другие подтверждающие документы.
Клиентам банков легче не станет
Очередной квартал пришел с публичными заявлениями СФР о новых рекордах замороженных денег, но, если государственный механизм отрегулирован правильно, то в ближайшее время эти темпы замораживания денег должны пойти на спад. Не один разумный преступник не рискнет запустить свои деньги в финансовую систему, которая работает таким образом, что эти деньги у него скорее всего отнимут.
Эти деньги скорее всего уплывут в другие страны, где надзор намного мягче.
Если этот показатель продолжит расти и в будущем, то можно смело утверждать, что по причине несоизмеримых законодательных норм и широко интерпретируемых признаков в жернова подозрений и долгих процедур проверки попадут и честные клиенты банков.
Глядя на манеру введения законов и отношение государства, создается устойчивое впечатление, что в ближайшие годы мы привлекательную для инвестиций коммерческую среду не создадим, поскольку нынешние тенденции свидетельствуют скорее о взятом курсе в сторону полицейского государства. И скоропалительное создание Суда по экономическим делам, против которого возражали многие эксперты, тоже не дает положительных сигналов, поскольку начинать следовало совсем с другого конца, с основ – с приведения в порядок процесса следствия. Сейчас похоже, что нашему правительству не хватает видения долгосрочного развития финансовой и правовой сферы в Латвии, а все внимание направлено на выполнение заданных другими сторонами домашних заданий. Хотелось бы, чтобы в ближайшие годы мы выделялись на фоне Европы не тем, насколько вредительски мы можем поступать по отношению к самим себе, а осмысленной и направленной на долгосрочное развитие государственной стратегией, которая вернет клиентам банков полагающиеся им права. Когда банки снова станут учреждениями, предоставляющими финансовые услуги, а не придатком полиции.
