От выгодоприобретателей в некоторых сферах деятельности будут требовать кристально чистой репутации, и если таковой не будет, то им будет грозить конфискация долей капитала компании. Статья из газеты "Dienas Bizness, 26.01.2021"
Выгодоприобретателями кредитных учреждений, организаций, оказывающих платежные услуги, страховых и бухгалтерских компаний, компаний, занимающихся недвижимостью, налоговых консультантов и других субъектов закона не смогут быть лица с сомнительной репутацией, а порядок и критерии оценки этой репутации будут установлены правительством. Если репутация выгодоприобретателя компаний в этих сферах не будет безупречной, их освободят от имущества. Это предусматривают поправки к закону «О предотвращении легализации средств, полученных преступным путем, и финансирования терроризма и пролиферации», подготовленные Министерством финансов, рассмотренные Комиссией Сейма по обороне, внутренним делам и предотвращению коррупции и утвержденные в первом чтении.
Предприниматели и эксперты в области права указывают на существенные ограничения прав собственности и очередную попытку перестараться, которая в перспективе может опять привести ко многим вопросам. Ответственная комиссия признала этот проект поправок срочным и постановила, что его рассмотрение нужно включить во внеочередное удаленное заседание Сейма. Заместитель госсекретаря Министерства финансов по политическим вопросам Лига Клявиня на заседании комиссии Сейма пояснила, что поправки затрагивают четыре группы.
Существенно расширят требования
«Если рекомендации FATF предусматривают, что выгодоприобретатель субъекта закона не может быть преступником или соучастником преступления, то Латвия существенно расширила это требование, предусмотрев, что даже если человек не является преступником, но его репутацию нельзя назвать безупречной, то он не может быть выгодоприобретателем субъекта закона в кредитных учреждениях, организациях, оказывающих платежные услуги, страховых, бухгалтерских и аудиторских компаниях, компаниях, занимающихся недвижимостью и налоговыми консультациями», — поясняет профессор Янис Карклиньш, руководитель Кафедры гражданского права Юридического факультета Латвийского Университета. Ознакомившись с предлагаемой редакцией поправок, он пришел к выводу, что включенное в них требование о безупречной репутации выгодоприобретателей, которым, например, в виде непосредственного контроля принадлежат 25% долей капитала соответствующей компании, будет иметь большую долю субъективности, что на практике может вызвать различного рода проблемы. Стоит учитывать, что сейчас похожие требования относятся к руководителям кредитных учреждений — они должны иметь безупречную репутацию, не иметь судимостей за предумышленное преступление против страны, собственности или порядка управления, предумышленное преступление в области народного хозяйства или какое-либо предумышленное преступление, связанное с терроризмом, а также эти люди не должны иметь эпизодов применения к ним санкций за нарушение требований нормативных актов в сфере предотвращения легализации средств, полученных преступным путем, и финансирования терроризма и пролиферации или в сфере международных или национальных санкций.
«Впредь соответствие выгодоприобретателей коммерческих компаний, представляющих все эти сферы, выдвинутым критериям будет оценивать надзирающий орган соответствующей сферы: для кредитных учреждений, страховых компаний и компаний платежных услуг – это КРФК, для внештатных бухгалтеров и агентов по недвижимости – СГД, для администраторов неплатежеспособности – Служба контроля платежеспособности и т.д.», — поясняет Я. Карклиньш. Он считает, что немаловажным камнем преткновения может стать именно тот факт, что различных субъектов закона контролируют различные надзорные и контрольные учреждения, каждое из которых может сделать свои выводы о безупречности репутации. «Например, один регулятор может считать, что выгодоприобретатель коммерсанта, работающего в этой сфере, имеет безупречную репутацию, а репутацию этого же выгодоприобретателя в другой компании, контролируемой другим регулятором, этот регулятор посчитает не столь безупречной», — о курьезах законопроекта рассказывает Я. Карклиньш. Таким образом, теоретически, возможна ситуация, что в вопросе о репутации выгодоприобретателя решающей может быть даже чья-то запись на сайте жалоб, без проверки фактов, упомянутых в конкретной жалобе, и даже без выяснения реальных обстоятельств дела.
«Например, какой-то регулятор может считать, что даже присутствие в одном и том же помещении с лицом, имеющим не очень безупречную репутацию, может потенциально стать основанием для дискуссии о влиянии репутации. Но значит ли это, что, увидев двух обедающих за одним столом людей, кто-то сможет утверждать, что репутация конкретного человека сомнительна? Или выгодоприобретатель фирмы, оказывающей бухгалтерские услуги, решив дать консультацию в своем офисе потенциальному клиенту, который имеет не лучшую репутацию, больше не сможет быть выгодоприобретателем фирмы, оказывающей бухгалтерские услуги?» — рассуждает Я. Карклиньш.
Чтобы предотвратить чрезмерно вольную интерпретацию того, что считается и что не считается безупречной репутацией, следовало бы прописать инструкции оценки этого критерия уже в самом законе.
«Например, для тех, кто желает иметь существенную долю участия в кредитном учреждении, закон «О кредитных учреждениях» уже сейчас выдвигает требование о безупречной репутации, в качестве критерия упоминая отношение человека к соблюдению требований нормативных актов. А если этот человек имеет штраф, например, за превышение разрешенной скорости движения или в нынешних условиях – за вход в магазин без маски, чем грубо нарушает эпидемиологические требования, можно ли считать, что этот человек не склонен соблюдать требования нормативных актов, и поэтому его репутация небезупречна?» — добавляет Карклиньш.
Не менее абсурдно и то, что нынешняя редакция законопроекта предусматривает, что выгодоприобретателем субъекта закона не может быть человек, к которому в течение последнего года применялись какие-либо санкции за нарушения нормативных актов в сфере предотвращения легализации средств, полученных преступным путем, и финансирования терроризма и пролиферации. Ведь по сути это означает, что права собственности отнимаются в результате административного наказания.
Лилита Бекере, член правления SIA Numberi, предоставляющей внешние бухгалтерские услуги, напоминает, что новый закон «О бухгалтерском учете», который может вступить в силу с 1 января 2022 года, будет предусматривать, что внешние услуги (аутсорсинг) в сфере бухгалтерии сможет оказывать человек, соответствующий определенным критериям, например, имеющий соответствующее образование, опыт работы в отрасли и отсутствие уголовных судимостей. «Планируемые изменения в законе «О предотвращении легализации средств, полученных преступным путем, и финансирования терроризма и пролиферации» еще больше расширяют требования для получения разрешения на работу в сфере оказания внешних услуг бухгалтерского учета. На практике же это будет означать, что СГД, которая является учреждением, ответственным за надзор за бухгалтерами, будет оценивать не только соответствие ответственного бухгалтера требованиям для получения лицензии, но и безупречную репутацию выгодоприобретателя. И, если СГД покажется, что репутация выгодоприобретателя как физического лица не безупречна, то, к сожалению, компания бухгалтерских услуг лицензию не получит. Каковы будут критерии безупречности репутации человека? Один пост недоброжелателя в интернете может стать причиной отказа в получении лицензии», — обрисовала круг проблем Л. Бекере. У нее возникают вопросы о соизмеримости — чтобы оказывать услуги бухгалтерского учета, нужна безупречная репутация, а, чтобы быть политиком и министром, этот критерий не так уж и важен, как показывает практика.
«Но открытым остается вопрос – чьи же решения тут могут принести больше вреда обществу?» — задает риторический вопрос Л. Бекере.
Освободят от собственности
В ситуации, когда регулятор придет к выводу, что выгодоприобретатель конкретного субъекта закона имеет небезупречную репутацию, и издаст решение, запрещающее выгодоприобретателю использовать данные акциями права, например, голосовать на акционерном собрании своей компании, назначать или снимать членов правления. «В случае такого решения регулятора выгодоприобретатель должен в течение года продать свои доли или акции в соответствующей компании-субъекте закона, в противном случае решением регулятора они перейдут в собственность самого субъекта закона, и уже субъект закона должен будет продать эти акции (доли) и перечислить полученные деньги соответствующему выгодоприобретателю», — предлагаемый механизм описывает Янис Карклиньш.
Он обращает внимание также на вопрос о том, соответствует ли такой порядок положениям статьи 105 Конституции Латвии, которая гласит, что «имущество можно отчуждать только на основании отдельного закона». «Если для отчуждения земельного участка на приграничной территории нужен отдельный закон, процедура принятия которого предусматривает, что нужно выслушать не только мнение учреждения, ведущего отчуждение, но и мнение владельца соответствующего земельного участка, то неужели сейчас будет достаточно одного решения надзирающего учреждения о лишении прав на собственность?» — задается вопросом Карклиньш.
Есть сомнения, что за год можно успеть рассмотреть спор о правомерности соответствующего решения надзирающего учреждения во всех судебных инстанциях, но это может повлечь за собой еще более странную ситуацию. То есть, если человек оспаривает в суде решение контролирующего учреждения о несоответствии своей репутации требованиям к безупречной репутации, а год тем временем прошел, и акции этого человека уже проданы другому человеку, но затем следует решение суда, которое признает, что репутация этого человека соответствует критериям безупречности и запрет на использование права голоса был незаконным, Карклиньш указывает на рискованную ситуацию. Он напоминает, что, например, в Эстонии такое требование безупречности репутации к выгодоприобретателям не применяется. Зарубежные инвесторы в таких спорных ситуациях могут подать иски против Латвии, поскольку договоры о защите инвестиций защищают права собственности инвесторов на инвестиции, подчеркивает Карклиньш.
В любом случае существует большая вероятность, что включение вышеупомянутых требований в закон приведет к падению общего объема зарубежных инвестиций. Он также допускает, что такой маневр будет особенно актуален в том случае, если проблематикой безупречной репутации будут пользоваться для устранения нежелательного совладельца. «Такую возможность нельзя исключать», — отмечает Карклиньш, отвечая на вопрос о том, не станет ли эта безупречная репутация выгодоприобретателя рычагом в рейдерстве, ведь остальные акционеры компании имеют право преимущественной покупки акций компании.
Конституция защищает право собственности
Л. Бекере указывает на статью 92 Конституции Латвии, которая гласит, что «Каждый может защитить свои права и законные интересы в справедливом суде. Никто не может быть считаться виновным, пока его вина не доказана по закону». А статья 105 Конституции гласит, что каждый имеет право на собственность. Собственность нельзя использовать вопреки интересам общества. Право на собственность может быть ограничено только согласно закону. Принудительное отчуждение собственности в интересах общества допустимо только в исключительных случаях на основании отдельного закона за справедливое возмещение. «Предлагаемые поправки дают понять, что у нас больше нет прав ни на собственность, ни на справедливый суд, поскольку наше имущество может быть отобрано на основании лишь каких-то предположений — на основании того, что кому-то кажется будто наша репутация небезупречна. И если гражданин с этим не согласен и подает в суд для оспаривания такого решения, то это оспаривание не останавливает выполнение изданного надзирающим и контролирующим учреждением административного акта.
Если суд все же решит, что репутация человека не вызывает нареканий, то имущество, которым в данном случае являются доли капитала, уже будет принадлежать кому-то другому», — отмечает Л. Бекере. Она обращает внимание на то, как везде подчеркивается, что Латвия — это демократичное и правовое государство, в котором уважаются права каждого человека. «Глядя на репрессии последних лет, которые ведутся в связи с выполнением требований закона «О предотвращении легализации средств, полученных преступным путем, и финансирования терроризма и пролиферации, у меня уже нет такой уверенности, что мы живем в справедливом и демократичном государстве».
Некоторые учреждения, такие как Служба финансовой разведки и даже банки, уже не дают вести нормальную предпринимательскую деятельность. Мы надеемся на экономический бум и привлечение инвесторов после кризиса пандемии Covid-19. Но кто будет столь безумным, чтобы рискнуть инвестировать в Латвии, если подразумевается, что доли капитала компании могут быть конфискованы, если кому-то покажется, что репутация не дотягивает?» — отмечает Л. Бекере.
«Я не слышал, чтобы в других странах ЕС имело место такое требование о безупречности репутации выгодоприобретателей, работающих в определенных сферах, какое сейчас предлагается принять в рамках проекта поправок к закону», — рассказывает партнер бюро присяжных адвокатов ZAB Sorainen, присяжный адвокат Рудольф Эньгелис. Он считает, что определенно нужна дискуссия о разумности и необходимости таких норм.
Возможности уклонения
По мнению нескольких опрошенных людей, у выгодоприобретателей компаний всех вышеупомянутых сфер есть возможность избежать ограничений прав собственности и риска конфискации имущества. Среди самых простых решений упоминается уменьшение доли принадлежащих конкретному выгодоприобретателю акций, например, до 20%, владеющий которыми уже не будет попадать под определение непосредственного выгодоприобретателя субъекта закона.
Таким образом мы уже сегодня видим, что законопроект не достигнет своей цели, поскольку те, кто будет заинтересован в обходе требований, так или иначе их обойдут. А вот для остальных это создаст немалую дополнительную административную нагрузку — оправдываться за соответствие репутации выгодоприобретателя субъекта закона выдвинутым критериям. Один из опрошенных задал также интересный встречный вопрос о том, не указано ли в аннотации к поправкам, сколько уже выгодоприобретателей компаний, работающих в этих конкретных сферах, имеют сомнительную репутацию, сколько из них и за что уже были наказаны, какая мера наказания была к ним применена. Также возник вопрос о том, почему именно сейчас предлагается в столь срочном порядке ввести требование о кристально чистой репутации выгодоприобретателей, и почему это не было сделано раньше? Может быть есть сведения о том, что какие-то сомнительные элементы собираются стать выгодоприобретателями в компаниях этих определенных отраслей?
