Лиене Неймане, присяжный адвокат, Mag. iur. Статья изначально опубликована в журнале Forbes в июле 2022 года.
Все чаще слышны мнения различных экспертов о наложении ареста на имущество, поскольку определенные структуры признали его полученным преступным путем. Обоснованно или нет – в этом заключаются дискуссии. В вопросах происхождения имущества все актуальнее становится проблематика определения периода проверки. В отрасли циркулируют рассказы о случаях, когда у персоны запрашивались документы о сделках, происходивших целых 20 лет назад.
Что делать, если нужно доказать происхождение определенного имущества с соблюдением принципа процессуальной экономии, в котором нет единого и четкого понимания, что же на самом деле является ясным и достоверным доказательством и в каком объеме эти действия должны быть выполнены? Существуют разные мнения по поводу того, какие действия необходимо провести, чтобы это доказать.
В Латвии нет единой практики в понимании легализации средств, полученных преступным путем, она зависит от обстоятельств и пополняется с каждым новым конкретным случаем. Как отмечает К. Дрейманис, страны Старой Европы обрели наполнение этих норм за долгие годы практики, а Латвия перенимает эти лучшие нормы, интерпретируя и вписывая в законы, но у нас нет практики и опыта адекватного применения этих норм, что приводит к возникновению странных ситуаций. Нидерланды, например, накопили большой практический опыт в ходе борьбы с легализацией средств, полученных в результате реализации нелегальной торговли наркотиками.
В Латвии на данный момент уже было проведено пять оценок Moneyval – первые четыре по техническим вопросам (соответствие закона директиве), которые завершились с хорошими результатами, а вот как только в пятой оценке была затронута эффективность действия этих норм, так оценка стала уже неудовлетворительной. [1]
13 февраля 2018 года был опубликован доклад Сети по борьбе с финансовыми преступлениями FinCEN Министерства финансов США о латвийском ABLV Bank. [2] А 18 февраля 2018 года Комиссия рынка финансов и капитала на внеочередном заседании совета, выполняя инструкцию Европейского центрального банка № ECB-SSM-2018-FCMC-1, приняла решение на время установить платежные ограничения для ABLV Bank, запретив дебетовые операции на клиентских счетах в любой валюте.
Фактически это решение означало то, что банк был вынужден начать процедуру самоликвидации, в результате чего денежные средства части клиентов-нерезидентов были заморожены, поскольку ABLV Bank был крупнейшим банком в Латвии, обслуживавшим нерезидентов. Был начат ряд проверок, которые привели к уголовным процессам.
После громких заявлений лишь 21 ноября 2019 года в Сейме были приняты поправки к закону, которые предусматривали следующую редакцию части пятой статьи 356 Уголовно-процессуального закона: «Если выдвинуто предположение, что имущество получено преступным путем или связано с преступлением, лицо, ведущее процесс, сообщает персоне, что эта персона в течение 45 дней с момента оповещения может подать сведения о законности происхождения соответствующего имущества, а также информирует персону о последствиях непредоставления этих сведений».
Вместе с этими поправками также были внесены поправки в статью 125 Уголовно-процессуального закона «Легальная презумпция факта», которая была дополнена частью третьей, которая гласит: «Если вовлеченное в уголовный процесс лицо не сможет достоверно пояснить происхождение имущества, с которым проводились действия по легализации, и совокупность доказательств дает лицу, ведущему процесс, основания для предположения, что имущество вероятнее всего получено преступным путем, это будет считаться доказанным». Поправки вступили в силу 24 декабря 2019 года. Фактически они начали действовать в начале 2020 года.
Можно согласиться, что все еще нет единой судебной практики в справедливом урегулировании имущественных вопросов. Чтобы сформировать единое понимание о преступлениях среди следователей, прокуроров и судов, Служба финансовой разведки разработала методологический материал «Типологии и признаки легализации средств, полученных преступным путем», в котором сказано: «Согласно части седьмой статьи 124 Уголовно-процессуального закона, следствие по легализации средств, полученных преступным путем (ЛСППП), можно вести самостоятельно, то есть, чтобы доказать ЛСППП, нет необходимости доказывать, в результате какого конкретно преступления средства получены».
Это значит, что преступление, предусмотренное статьей 195 Уголовного закона, может быть расследовано как автономная (stand-alone), отдельная легализация средств, полученных преступным путем, опираясь на косвенные доказательства, указывающие на преступное происхождение имущества, типологии и признаки совершения легализации средств, полученных преступным путем, а также неспособность персоны доказать законное происхождение имущества.[3]
Одним из самых распространенных в мире типов преступлений, генерирующих грязные деньги, является коррупция. Доказать каждый случай коррупции – нереально, а вот изъять грязные деньги – реально. Коррупция создает автономное преступление – так называемое stand-alone. Часть 3.1 статьи 126 Уголовно-процессуального закона предусматривает, что, если вовлеченное в уголовный процесс лицо утверждает, что имущество не считается полученным преступным путем, то обязанность доказать законность происхождения соответствующего имущество возлагается на это лицо.
Если это лицо в назначенный срок не предоставляет достоверные сведения о законности происхождения имущества, то оно теряет возможность получить компенсацию за урон, нанесенный ему в связи с установленными в рамках уголовного процесса ограничениями на распоряжение этим имуществом. Статья 125 Уголовного закона (легальная презумпция факта) предусматривает, что считается доказанным, что имущество, с которым проводились действия по легализации, является полученным преступным путем, если вовлеченное в уголовный процесс лицо не может достоверно объяснить легальное происхождение соответствующего имущества и если совокупность доказательств дает лицу, ведущему процесс, основания для предположения, что имущество вероятнее всего имеет преступное происхождение.
На практике дискуссии вызывает вопрос, что же именно следователь, прокурор и суд будут считать достаточным доказательством законности происхождения соответствующего имущества. Приведем пример: у человека есть наемная работа, за которую она получает зарплату. Против этого человека начинают уголовный процесс, о котором она даже не подозревает. Этот факт выясняется тогда, когда этот человек отправляется в отпуск к родственникам за пределы Латвии. На границе ее остановили и объяснили, что автомобиль объявлен в розыск как краденый, поэтому этот человек должен оставить автомобиль на государственной границе и может продолжить путь, но без автомобиля. Человек пытался доказать, что является и собственником, и держателем, и невозможно украсть автомобиль у самого себя. Но никакие аргументы не помогли – достаточно было факта того, что автомобиль объявлен в международный розыск как краденый.
Человек остался на границе без автомобиля и без средств, поскольку за то время, пока она связывалась со следователем, то есть, на следующий день, были заблокированы ее банковские счета, в результате чего она не могла расплатиться картой. Причина блокировки счетов выяснилась только по возвращению в Латвию.
Проводя анализ ситуации в совокупности с рядом других обстоятельств, возникает вопрос, неужели должностные лица, наделенные определенной властью, имеют до абсурдности широкие возможности распоряжаться правом человека на элементарное существование.Вернувшись в Латвию, этот человек получил запрос в порядке, предусмотренном статьей 365 Уголовно-процессуального закона, в течение 45 дней с момента оповещения предоставить сведения о законности происхождения имущества (автомобиля). Человек выполнил требование, однако представленные доказательства, по мнению следователя, оказались недостаточными. На примере этого дела снова актуализируется вопрос, а что же по мнению следователя является достаточным доказательством.
Зачастую констатируется нарушение границ в проверке достаточности доказательств, что перерастает во вмешательство в личную жизнь человека. В данном примере важно то, что основанием для возбуждения уголовного процесса стала информация о краденом автомобиле, и рассмотрение этого дела было поручено соответствующему отделению государственной полиции, но позднее появилась информация о другой применяемой статье, а именно – легализации средств, полученных преступным путем. На основании чего же именно был начат уголовный процесс, этому человеку удалось выяснить лишь спустя несколько месяцев.
Возможно, это новая тенденция в начинании уголовных процессов, но вот обоснованность этого метода вызывает вопросы. На практике я часто сталкивалась с различными делами, и аналогию применить к ним невозможно, однако следователи и прокуроры имеют иное мнение.
Чтобы вообще возникло основание для начала уголовного процесса, нужно четко и ясно определить объем необходимых доказательств, порядок их признания достоверными и обоснованными. Недопустимы ситуации, когда по причине недостаточных знаний ни одно из доказательств не сочтено достоверным и все имущество считается полученным преступным путем. Пришло время профессионального понимания дел и умения оценивать факты, которые могут быть достаточным основанием и для закрытия начатого дела.
